Пятое измерение. Анна Ахматова. Михаил Булгаков // Выставка в Фонтанном доме
Бывает, и это случается довольно часто, в Петербурге проходят выставки, которые хочется запомнить… "Анна Ахматова. Михаил Булгаков. Пятое измерение" одна из них … эмоционально тяжелая, очень, из-за представленных фотографий, рукописей, документов и созданной атмосферы… при входе видишь не привычные для музея залы и витрины, а коридор коммунальной квартиры, из которой не по своей воле исчезали люди,... коридор длиною в жизнь, и чтобы не заблудиться тебе дают “путеводитель” - тонкую зеленую тетрадь, знакомую многим из нас по школе, только на обороте нет таблицы умножения, но есть план комнат и текст, написанный от руки, с рисунками на полях, помогающий осмыслить увиденное…
… прожитое Ахматовой и Булгаковым в прошлом веке, веке преодоления, боли, страха, неизвестности, что искалечил немало судеб … поэт и писатель почти одногодки, они часто пересекались незримо в Киеве, ощутимо в Москве. Булгакову не суждено было отпраздновать 50летний юбилей, а Ахматова за свою долгую жизнь повидала много того, что вспоминать не хочется… я сопереживаю Михаилу Афанасьевичу, его не печатали, не давали ставить спектакли, но ему посчастливилось, если так можно сказать, умереть до войны и не увидеть, не прочувствовать все ужасы блокады. Он писал письма Сталину с просьбой разрешить ему работать,
"Если меня не назначат режиссером, я прошусь на должность статиста. Если и статистом нельзя - я прошусь на должность рабочего сцены.
Если же и это невозможно, я прошу Советское Правительство поступить со мной, как оно найдет нужным, но как нибудь поступить, потому что у меня, драматурга, написавшего 5 пьес, известного в СССР и заграницей, налицо, В ДАННЫЙ МОМЕНТ, - нищета, улица и гибель"
но не просил о жизни - о свободе, как Ахматова - ее муж, Николай Пунин, и сын, Лев Гумилев, были арестованы, последний дважды… мне кажется, и это мое личное мнение, что москвичу Булгакову дышалось легче, чем проживающим в Ленинграде, городе, который вождь народа не любил, но странным образом саму Ахматову не тронул…
… в отличие от ее ближнего круга - они смотрят с фотографий, расставленных на рояле, что занимает почти все пространство темной узкой комнаты. Писатели, художники, композиторы…, те, кто не умещался в рамках лозунгов и заветов партии, кто жил в вечном страхе за себя и за родных, кто был арестован и сослан или расстрелян, кто чудом уцелел, а кто не выдержал - покончил жизнь самоубийством… и этот страх чувствуешь на кончиках нервов, когда видишь дверь с надписью “опечатано”, когда в комнате "Судилище" читаешь обвинения и на увеличенной фотографии партийного заседания, что происходило буквально "за стенкой" в Белом зале Шереметевского дворца, вглядываешься в лица выносивших коллективные приговоры, возможно на таком же собрании Ахматову в 1946 году исключили из Союза писателей, так как ее стихи считались "безыдейными и идеологически вредными", Булгакова в свою очередь называли "литературным уборщиком",
когда в "Подвале памяти" с тусклым кроваво-красным освещением наводишь фонариком на трехлитровые банки, а в них рукописи "Поэмы без героя" и "Мастера и Маргариты", напечатанные и от руки, с исправлениями, уцелевшие и не опубликованные при жизни авторов,
когда в самом холодном помещении пытаешься разобрать почерк Ахматовой в ее прошении к Сталину "спасите советского историка и дайте мне возможность снова жить и работать", она пишет его в 1939, когда через четыре года ее сына повторно арестовывают, и в тоже время спиной ты чувствуешь взгляд вождя, хоть это и макет памятника…
когда на стене читаешь строчки из воспоминаний Лидии Чуковской "Анна Андреевна внезапно, посреди разговора, умолкала и, показав мне глазами на потолок и стены, брала клочок бумаги и карандаш, потом громко произносила что-нибудь светское: "хотите чаю?" или "вы очень загорели", потом списывала клочок быстрым почерком и протягивала мне. Я прочитывала стихи и, запомнив, молча возвращала их ей. Анна Андреевна, чиркнув спичкой, сжигала бумагу на пепельницей. Это был обряд: руки, спички, пепельница, - обряд прекрасный и горестный", а потом на столе под абажуром видишь эту пепельницу - китайскую ритуальную чашу для вызывания духов, в которой, колдуя "тайно над будущим", Ахматова сжигала свои стихи.
В 1940 году Анна Андреевна посвятит стих Булгакову ... его памяти, в год его смерти. Их общение с Михаилом Афанасьевичем не было близким. Они познакомились в гостях у художника Радлова в 1933 году, после еще не раз встречались, когда Анна Андреевна приезжала в Москву просить за арестованного поэта Осипа Мандельштама, а затем и за мужа с сыном. Их объединяло одно - несоответствие их произведений идеалам и ориентирам партии и невозможность творить и дышать свободно.
Вот это я тебе, взамен могильных роз,
Взамен кадильного куренья;
Ты так сурово жил и до конца донес
Великолепное презренье.
Ты пил вино, ты как никто шутил
И в душных стенах задыхался,
И гостью страшную ты сам к себе впустил
И с ней наедине остался.
И нет тебя, и все вокруг молчит
О скорбной и высокой жизни,
Лишь голос мой, как флейта, прозвучит
И на твоей безмолвной тризне.
О, кто подумать мог, что полоумной мне,
Мне, плакальщице дней не бывших,
Мне, тлеющей на медленном огне,
Всех пережившей, все забывшей,
Придется поминать того, кто, полный сил,
И светлых замыслов, и воли,
Как будто бы вчера со мною говорил,
Скрывая дрожь смертельной боли.
… жутко, очень жутко… как писала Ахматова
“такой судьбы не было еще ни у одного поколения, а, может быть, не было и такого поколения” …
P.S.
Статья в "Санкт-Петербургских ведомостях"
Экскурсия по выставке с художником Сергеем Падалко